Лучше не возвращаться - Страница 72

— Скорее благоразумные и услужливые, — вздохнул я.

— Ты привык к иерархии, а я нет, — возразил Кен.

Я подумал, что сама организация фирмы «Хьюэтт и партнеры» была мини-иерархией. Вслух же спросил, не найдется ли у Кена какой-нибудь печатной машинки.

— Зачем это?

— Для писем и конвертов. Я же не могу работать в офисе, когда там полно полицейских.

— Ах, да. Мы что, еще продолжаем эту затею с письмами?

— Безусловно.

— У меня дома есть старая машинка. Сойдет?

— Да, и чем быстрее, тем лучше. Где ты живешь?

— Но мы не можем поехать прямо сейчас. Полицейские попросили меня подождать.

— А меня не просили, — возразил я. — Скажи, куда ехать, и дай ключи. Я возьму машинку и вернусь. Тогда я быстрее справлюсь с письмами.

— Но что я скажу?..

— Если кто-то спросит, скажи, что я проголодался. Я и тебе привезу каких-нибудь рогаликов.

— А ты знаешь, по соседству со мной есть неплохая булочная.

— Чудесно.

Он дал мне ключи от дома и объяснил, где разыскать пишущую машинку. Я без проблем выехал со стоянки, затесавшись среди машин владельцев кошек и собак, которые разъезжались по домам. Попасть же назад без больного животного при себе оказалось значительно сложнее, но Кен поджидал меня и попросил полицейского, дежурившего на воротах, пропустить мою машину.

Я запер машинку Кена в багажник вместе с конвертами и письмами. С собой я принес несколько больших пакетов с пирожными и угостил всю команду. Хоть все и заявляли, что у них нет аппетита, но с жадностью набросились на еду. Как всегда, углеводы оказались лучшим успокоительным. Я сам съел две плюшки, и даже Айвонн с благодарностью жевала и сказала, что чувствует себя лучше. Кен же заглатывал пирожные, как проголодавшийся удав.

— Вы не должны были покидать здание, — с упреком обратился ко мне знакомый констебль, когда я шел в офис.

— Я извиняюсь. Хотите пончик?

Он посмотрел на соблазн, посыпанный сахаром, и с сожалением отказался, сказав, что он на службе. Больше никто не упомянул о моей экскурсии. Я ведь все равно не мог сообщить следствию ничего существенного.

Кэри отрешенно сжевал кольцо с миндальной карамелью, как будто его мозг не отдавал себе отчета в том, что делал его рот. Он по-прежнему сидел на том же стуле и, казалось, все еще был в отключке. Оливер следил за ним, как разьяренный лев, но между делом расправился с двумя кексами. Джей Жарден, который к тому времени уже был в офисе, скоренько покончил с двумя пончиками и сидел, облизывая сахар с пальцев.

Я заметил, что дверь в операционный блок закрыта и на ней все еще висит моя табличка. Я не хотел думать о том, что сейчас происходит за той дверью. Я просто был рад, что мне не надо этим заниматься.

Кэри, Оливер и Джей молчали. Каждый из них был занят своими мыслями. Я вернулся к более приятной компании Айвонн и Кена. Через стеклянную входную дверь мы следили за потоком хозяев с собаками. Постепенно их становилось все меньше, и наконец ушел последний посетитель. Люси и Белинда вышли из вагончика, заперев за собой дверь, и через парковочную площадку направились к нам.

На полпути они остановились и посмотрели в сторону ворот. Постояв минуту, они продолжили свой путь.

Когда они вошли в холл, у Люси на глазах были слезы.

— Они его увезли, — сказала она. — Они подогнали «скорую помощь» прямо к двери приемной Для крупных животных. Слава Богу, мы видели не все.

Подошли Оливер и Джей с новостями. Кэри по просьбе полицейских пошел в операционную, чтобы посмотреть, все ли на своих местах. Айвонн попросили подождать в офисе, так как полицейские хотели побеседовать с ней. Они, то есть, Оливер и Джей, а также Люси могли ехать по вызовам. По поводу Белинды Оливер лишь передернул плечами, она могла поступать, как ей заблагорассудится, — насчет нее не было никаких указаний. Кена и его друга попросили оставаться в холле. Никому не разрешалось входить в операционную или пользоваться ею вплоть до особого распоряжения. В конце Оливер добавил, что кто-нибудь должен убрать лужу блевотины в коридоре.

Конечно же, этим занялась Люси, несмотря на возражения Айвонн и наши с Кеном не вполне искренние предложения.

Все разошлись и направились по своим делам, а я остался один. Кен и Белинда ушли на конюшню проверить своих пациентов. За закрытой дверью офиса Айвонн оживляла в памяти то, что ей больше всего хотелось забыть. Она вышла вся в слезах. Рядом с ней неуклюже шел констебль.

— Теперь они хотят видеть тебя, — сказала Айвонн, глотая слезы. — Они говорят, что я могу ехать домой, но я должна присутствовать на обеде этих чертовых любителей собак и прочесть им лекцию по уходу за щенками. Разве я смогу?

— А ты постарайся. Это поможет тебе забыться.

— Сэр… — сказал констебль и указал на дверь офиса.

— Иду. — Я обнял Айвонн. — Поезжай к любителям собак.

В сопровождении констебля, который не любит пончиков, я вошел в офис.

Похожий на фермера полицейский стоял у окна и, запрокинув голову, изучал облака. Когда я вошел, он обернулся и представился как старший детектив Рэмзи из полиции Глостершира. Его голос как нельзя больше соответствовал внешности — зычный, с деревенскими интонациями. Он посмотрел в список.

— Вы — Питер Дарвин, работаете здесь ассистентом.

— Я не работаю, а просто бесплатно помогаю. Он поднял брови и сделал какую-то пометку.

— А вообще вы работаете где-нибудь?

— В Министерстве иностранных дел, но сейчас я в отпуске.

Его взгляд не выражал большой радости от знакомства со мной. Он записал информацию и задал мне вопрос, какую бесплатную работу я имею в виду.